В своем оригинальном посте я утверждал, что экономика не является объективной наукой. Я использовал курс Экономики 101 в качестве примера, указывая на его предвзятость в пользу свободных капиталистических рынков. Это утверждение явно задело за живое. Ряд экономистов сейчас отвечает, настаивая на том, что Экономика 101 *не* учит, что либерализация и минимальное вмешательство государства по своей сути хороши для экономики — и, следовательно, что курс не имеет политической предвзятости. Как человек, который три долгих года проходил обучение по специальности «экономика», я хорошо осведомлен о том, что Экономика 101 признает рыночные неудачи и допускает, что вмешательство государства может быть полезным в определенных случаях. Тем не менее, исходная подача Экономики 101 остается политически предвзятой в пользу капиталистических рынков. Государство не представляется как институт, который активно формирует рынки — что оно делает на самом деле — а как внешний актор, который должен вмешиваться только тогда, когда рынки «терпят неудачу». Капиталистические рынки (переименованные в «свободные рынки» в Экономике 101, поскольку учебный план не затрагивает политическую экономию капитализма) рассматриваются как естественная, нейтральная основа, а не как исторически обусловленная система. Когда речь заходит о торговой либерализации, Экономика 101 почти всегда начинает с введения теории сравнительных преимуществ Рикардо или модели Хекшера-Олина-Самуэльсона (HOS). Оба подхода приходят к выводу, что торговая либерализация повышает совокупное благосостояние. Модель HOS отмечает, что будут внутренние победители и проигравшие, но ничего не говорит о неравномерных результатах на международном уровне из-за различий в экспортной структуре или о властных асимметриях между государствами — центральной черте реальной динамики торговли. Короче говоря, Экономика 101 предлагает сильно идеализированное и политически очищенное представление о рынках и торговле. Рассматривая капиталистические рыночные структуры как естественные, она отодвигает на второй план вопросы власти, истории и институционального дизайна. Поэтому я по-прежнему настаиваю на своем утверждении: представлять экономику как объективную науку, свободную от политики, опасно и интеллектуально поверхностно.